Генсек между Брежневым и Горбачевым: по какому пути хотел направить страну Константин Черненко
Генеральный секретарь ЦК КПСС Константин Устинович Черненко находился у руля Советского Союза чуть более года — с февраля 1984-го по март 1985 года. Анализ нереализованных планов этого руководителя позволяет историкам предполагать, что страну могла ждать иная версия «перестройки» — консервативная и идеологически обращенная в прошлое.
Курс на реабилитацию
Долгое время, будучи правой рукой Леонида Брежнева и главой аппарата ЦК, Черненко не афишировал своих взглядов на фигуру Иосифа Сталина. Внешне он поддерживал линию на внутрипартийную демократию и критиковал «крайности». Однако, получив высший пост, он начал осторожный, но узнаваемый поворот в идеологии.
Ключевым проектом Черненко было возвращение Волгограду его исторического названия — Сталинград — к 40-летию Победы в 1985 году. Это был бы мощнейший символ, пересматривающий отношение к роли Сталина в войне.
В 1984 году Черненко лично вручил партийный билет 94-летнему Вячеславу Молотову, одному из главных соратников Сталина, тем самым символически реабилитировав его. Западная пресса, например, The New York Times, расценила этот жест как прямой «намек на неосталинизм».
Также известно, что в этот период готовилось постановление ЦК КПСС, которое должно было исправить «субъективный подход» хрущевской эпохи в оценке деятельности Сталина и его окружения.
Историки видят корни такой позиции Черненко в его биографии. Ведь становление его как партийного работника пришлось на годы культа личности. А начинал карьеру он в регионах, где репрессии не были столь масштабными.
Экономика и социальная политика
Несмотря на идеологический консерватизм, Черненко, хорошо знакомый с плачевным состоянием экономики, понимал необходимость перемен. Но его подход был далек как от радикальных рыночных реформ, так и от сталинских методов.
При Черненко заметно улучшились отношения с Китаем, где уже вовсю шли рыночные реформы. В СССР перестали глушить русскоязычные радиопрограммы из Китая, что говорило о возросшем интересе к их модели социализма. Возможно, будь срок нахождения Черненко во главе страны чуть большим, Кремль бы перенял опыт Пекина и внедрил его в экономику.
Подобно своему предшественнику Юрию Андропову, Черненко выступал за укрепление дисциплины, но также признавал необходимость перехода на прогрессивную, более справедливую систему оплаты труда. Это позволило бы отменить существовавшую тогда на предприятиях систему «уравниловки», когда и передовики производства, и откровенные лодыри и бездельники зарабатывал примерно одинаково.
Самым спорным социальным проектом стала школьная реформа. Под лозунгом «Превратить школьный класс в рабочий!» планировалось массово привлекать старшеклассников к труду на специальных школьных предприятиях. По замыслу помощников генсека, это могло бы в перспективе сделать систему образования самоокупаемой. Однако эта инициатива, сродни идеям раннесоветской педагогики, по сути, легализовала бы массовый детский труд и не была реализована из-за смерти Черненко.
Правление Константина Черненко стало своеобразной исторической развилкой. С одной стороны, страну пытались вернуть к идеологическим скрепам сталинской эпохи, реабилитируя его имя и соратников. С другой — на практике зрело понимание необходимости экономических изменений, пусть и очень осторожных.
Если бы Черненко удалось реализовать свои планы, СССР, вероятно, ожидала не горбачевская «Перестройка» с ее гласностью и демократизацией, а жесткая, консервативная модернизация с усилением идеологического контроля и опорой на советские традиции. Этот путь можно условно назвать «неосталинистским».
