Как Антанта хотела «распилить» Россию

После Октябрьской революции 1917 года в России у Великобритании, Франции и США возникли две главные заботы в отношении огромного распадающегося государства. Первая – не допустить перехода значительной её части под контроль Германии или союзников Германии. Вторая – поддержать те новые государственные образования, которые можно было использовать в войне против Германии.

Антанта против «единой неделимой России»

В отношении Белого движения, которое с самого начала выступало за собирание России и продолжение войны России против Германии, политика Антанты была уклончивой. Заявляя о своих симпатиях к нему, западные державы не спешили  ему помогать. Белая армии нигде не соприкасались с армиями Германии и её союзников или предпочитали от них уходить. А сама Антанта не стремилась к свержению советской власти в центре России.

Как признавался в своих мемуарах тогдашний премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд-Джордж, «мы заботились только о том, чтобы обширная и плодородная территория Российской империи не стала вассалом Центральных держав и источником их снабжения в этой войне. Не наше дело было решать, предпочитают ли русские, чтобы ими управлял Ленин или Керенский». Президент США Вудро Вильсон заявлял, что «всякая попытка интервенции в России без согласия советского правительства превратится в движение для свержения советского правительства ради реставрации царизма».

Когда в ноябре 1918 года кайзеровская Германия капитулировала и начала вывод своих войск из оккупированных областей бывшей Российской империи, то Антанта уже не нуждалась в Белом движении как возможном факторе мировой войны. Лозунг же «единой неделимой России», выдвинутый белогвардейским командованием, пугал политиков Запада перспективой воссоздания Российской империи как опасного конкурента. Большевики казались в этом отношении даже менее опасными – никто не верил в прочность их власти и в то, что им удастся сплотить сильную державу.

Поэтому в отношении любой России – что красной, что белой – стратегия Антанты предусматривала невмешательство в гражданскую войну при максимальном ослаблении любой будущей России путём откола от неё окраинных государств.

Интервенция Антанты на Украине и Кавказе

В статье 12 Компьенского перемирия, завершившего Первую мировую войну 11 ноября 1918 года, содержалось важное положение. Вывод войск Германии и её союзников с территорий бывшей Российской империи должен был быть осуществлён не сразу, а «когда союзники решат, что для этого настал момент, принимая во внимание внутреннее состояние этих территорий».

По сути это означало, что там должны возникнуть подконтрольные союзникам марионеточные правительства. Эти территории не должны были достаться не только большевикам, но и белогвардейцам. Антанта отвергла требования главнокомандующего белогвардейских Вооружённых сил на юге России (ВСЮР) генерала Антона Деникина осуществить переброску морем на Украину, откуда уходили кайзеровские войска, русских белогвардейских войск. Попытки создать гражданскую администрацию ВСЮР в Одессе зимой 1918/19 года также были резко пресечены командованием французских интервенционистских сил. Равным образом Англия не допустила представителей деникинской администрации в Закавказье, где поддерживала местные «независимые» государства.

Меморандум полковника Хауса: «Россия – чистый лист бумаги»

В достаточно ясной форме взгляды тогдашней администрации США на «русский вопрос» были выражены в памятной записке президенту Вильсону его советником по внешнеполитическим проблемам полковником Эдвардом Хаусом. Эта записка была составлена незадолго до капитуляции кайзеровской Германии, в октябре 1918 года.

В основу послевоенного переустройства западные державы декларативно положили принцип «самоопределения наций». «Является ли понятие “русская территория” синонимом территории, принадлежавшей прежде Российской империи?» – задавался вопросом Хаус и отвечал: «Ясно, что это не так». Одним из условий мира является восстановление независимой Польши. «То, что признано правильным для поляков, несомненно, придётся признать правильным и для финнов, литовцев, латышей, а может быть, и для украинцев». Далее, Хаус призывал к тому, чтобы рассматривать Кавказ «как часть проблемы Турецкой империи», а не Российской, а для управления Средней Азией «предоставить какой-нибудь державе ограниченный мандат».

«Перед мирной конференцией будет лежать чистый лист бумаги, на котором можно будет начертать политику для всех народов бывшей Российской империи», – подытоживал советник президента США. Без участия представителей русского народа, необходимо добавить, так как ни большевиков, ни белогвардейцев к участию в ней допускать не планировалось.

Признание Колчаком независимости прибалтийских, закавказских и среднеазиатских государств по требованию Антанты

18 ноября 1918 года, свергнув демократическое антисоветское правительство, власть в Омске захватил адмирал Колчак, перед этим больше года проведший в США и Великобритании в тесных контактах с представителями высших политических сфер.

26 мая 1919 года Верховный совет Антанты (куда входили главы исполнительной власти и министры иностранных дел пяти держав – Великобритании, Франции, США, Японии и Италии) направил Колчаку официальное требование выполнить несколько политических условий. Среди них было признание независимости не только Польши и Финляндии, но и фактически существующих национальных правительств в Прибалтике, Средней Азии и на Кавказе, а также присоединение Бессарабии к Румынии. Кроме того, от Колчака требовалось согласиться на арбитраж Лиги Наций при определении будущих границ России.

Державы Антанты мотивировали свои требования, что их принятием Колчак сможет заверить «общественное мнение» Запада в своих демократических целях. Только в этом случае они обещали официально признать Колчака в качестве «верховного правителя России» и установить с ним официальные дипломатические отношения. 3 июня 1919 года Колчак заявил о принятии всех этих условий. Правда, он оговорил их окончательное выполнение санкцией «будущего Учредительного собрания», но эта оговорка была сделана только, чтобы успокоить русских патриотов. Полноценного же признания со стороны Антанты всё равно не последовало.