Суровая советская суд всегда безжалостно наказывал предателей, особенно тех, кто сотрудничал с немецко-фашистскими захватчиками. Даже самое малейшее подозрение было достаточным, чтобы лишить человека жизни. А в случае генерала Андрея Власова факт его предательства был настолько очевидным, что его арест со стороны представителей Красной Армии автоматически означал смертный приговор. Время, проведенное генералом в советских тюрьмах, окутано множеством слухов и домыслов.
Секретный арестант № 31
12 мая 1945 года глава Русской освободительной армии (РОА) Андрей Власов был пойман военнослужащими 25 танкового корпуса 13 армии Первого Украинского фронта неподалеку от чешского города Пльзень. Пленного военачальника передали правоохранительным органам.
Известный писатель и публицист Николай Коняев в своей книге «Генерал из трясины. Последние дни своей жизни бывший глава РОА провел в Бутырской тюрьме, где был зарегистрирован как секретный арестант № 31. 15 мая 1945 года его допросил начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» Виктор Абакумов, затем с генералом начали «работать».
16 мая арестант № 31 был поставлен на так называемый конвейер, когда меняются следователи и охранники, и только арестант остается на месте. Продержали Андрея Андреевича на этом конвейере десять дней, до 25 мая.
От Власова требовали имена его возможных пособников из числа высокопоставленных чинов Красной Армии. Но за десять дней моральной пытки разжалованный генерал, лишенный всех боевых наград и званий, не назвал никого.
Попытка самоубийства
Вместе с бывшим командиром в Бутырке содержались и другие видные представители РОА. Семь из них носили звание генерал-майора ВС КОНР. Это Иван Благовещенский, Сергей Буняченко, Дмитрий Закутный, Григорий Зверев, Виктор Мальцев, Михаил Меандров и Фëдор Трухин. В группе арестантов также оказались: полковник ВС КОНР Владимир Корбуков и подполковник ВС КОНР Николай Шатов.
Достоверных сведений о применявшихся к ним пытках нигде не сохранилось. Но зная методы работы советских следователей с так называемыми «врагами народа», можно предположить, что в отношении руководителей РОА использовались различные меры воздействия. Помимо вышеупомянутого «конвейера», который не выдерживал почти никто, арестантов могли изводить постоянными обысками и досмотрами, не давать времени для сна, угрожать чудовищными пытками, запугивать.
Неизвестно, по какой причине пытался покончить с собой генерал-майор ВС КОНР В.И. Мальцев: были это побои или издевательства морального характера.
Не выдержав пыток, Виктор Мальцев попытался совершить самоубийство, после чего был помещён в Бутырскую тюремную больницу. Попытка самоубийства, предпринятая В.И. Мальцевым, несколько нарушила слаженный ход следствия, были повышены меры предосторожности и одновременно скорректировано само направление следствия. Больше подобных инцидентов уже не случалось.
Следствие было завершено уже к концу 1945 года, но дату суда постоянно переносили, поскольку И.В. Сталин требовал провести процесс сразу над всеми руководителями РОА, а двое из них еще не попали в руки советского правосудия. Но вот, 26 марта 1946 года американцы выдали властям СССР скрывавшегося у них генерал-майора ВС КОНР Василия Малышкина, а 1 мая в тюрьму доставили генерал-лейтенанта ВС КОНР Георгия Жиленкова.
1 августа 1946 года во внутреннем дворе Бутырки были повешены 12 человек: сам А.А. Власов и 11 его бывших соратников.
«Подсадные» друзья
Михаил Шрейдер – бывший сотрудник НКВД, репрессированный в 1938 году – изложил свои воспоминания о методах давления на арестантов, применявшихся в тюрьмах сталинского периода. В своей книге «НКВД изнутри. Записки чекиста» (Москва, 1995 год издания) он отметил, что наиболее опасные государственные преступники содержались в отдельном спецкорпусе Бутырской тюрьмы.
Судя по описаниям, с мая 1945 до августа 1946 года А.А. Власов и большинство его бывших соратников находились в небольших камерах с крохотными зарешеченными окошками. Причем, в каждом таком помещении располагались по две койки. Одно спальное место предназначалось для арестанта, а второе – для «подсадной утки».
О том, что по отношению к руководству РОА применялся и такой метод психологического воздействия, упомянул в своих мемуарах известный диссидент, генерал-майор вооружённых сил СССР Пëтр Григоренко. В 1981 году в Нью-Йорке вышла его книга «В подполье можно встретить только крыс…», в которой автор вспомнил одного из казненных руководителей РОА – Фëдора Ивановича Трухина. До войны этот человек был преподавателем у П.Г. Григоренко в академии Генерального штаба.
Из беседы с неким офицером, имя которого генерал-диссидент не назвал, чтобы не навлечь на него неприятности со стороны КГБ СССР, Пëтр Григорьевич узнал, что к «власовцам» подсаживали друзей и знакомых.
«Их подвергли пыткам, но ничего не добились. Тогда придумали "подсадить" к каждому их приятелей по прежней жизни. Каждый из нас, подсаженных, не скрывал, для чего он подсажен. Я был подсажен не к Трухину. У него был другой, в прошлом очень близкий его друг. Я "работал" с моим бывшим приятелем. Нам всем "подсаженным" была предоставлена относительная свобода. Камера Трухина была недалеко от той, где "работал" я...», – поведал некий неназванный советский офицер.
Все «подсадные утки» убеждали арестантов признать свою вину и покаяться перед Родиной, а также из «власовцев» пытались каким-то образом выудить имена их возможных сторонников, служащих в рядах Красной Армии. Взамен за такое сотрудничество заключенным было обещано сохранение жизни.
Итак, А.А. Власов и его бывшие соратники содержались в отдельных камерах спецкорпуса Бутырской тюрьмы, расположенных рядом друг с другом. Кто исполнял роль «подсадной утки» в камере самого главы РОА, осталось неизвестным.
Матрацы, миски и кружки
Быт и распорядок жизни руководителей ВС КОНР, попавших в руки советской Фемиды, вряд ли сильно отличались от условий содержания немецких генералов, помещенных в Бутырскую тюрьму после Великой Отечественной войны. Составители книги «Генералы и офицеры вермахта рассказывают» (Москва, 2009 год издания) В.Г. Макаров и B.C. Христофоров собрали реальные воспоминания военнопленных из числа высокопоставленных представителей гитлеровской армии.
Например, начальник штаба 56-го танкового корпуса Теодор фон Дуфвинг написал, что после прибытия в Бутырку его и еще нескольких чинов вермахта подвергли унизительному досмотру, забрали все личные вещи и поместили в камеры по два-три человека. Затем пленным принесли постельные принадлежности и посуду. Это были матрацы, одеяла, наволочки для подушек, кружки, миски и деревянные ложки.
Видимо, подобными предметами пользовались и «власовцы», в Бутырской тюрьме всем заключенным выдавались одинаковые принадлежности.
А генерал-фельдмаршал Фердинанд Шёрнер в своих воспоминаниях отметил, что хоть его и не избивали, но применявшиеся в отношении военнопленных гитлеровцев «издевательства носили тонкий и изощренный азиатский характер». К пыткам высокопоставленный представитель вермахта отнес часто проводившиеся в Бутырской тюрьме обыски и личные досмотры, помещение в карцер без причины, ночные вызовы на допросы к следователю, а также возможность ходить в туалет лишь два раза в сутки – утром и вечером.
«Естественно, туалеты приходилось чистить самим... И это только несколько примеров “гуманного и корректного обращения” с заключенными», – посетовал на необходимость выполнять унизительную работу генерал-фельдмаршал.
Неизвестно, чистил ли А.А. Власов или какой-либо другой его бывший соратник тюремную парашу, но вряд ли это беспокоило генералов ВС КОНР в первую очередь.
Щи, каша и хлеб
О послевоенном голоде в СССР известно всем специалистам, изучавшим этот непростой период в истории нашей страны. Заключенные советских тюрем и лагерей тоже недоедали, ведь им существенно урезали нормы питания еще в годы Великой Отечественной.
17 августа 1944 года начальник ГУЛАГа В.Г. Наседкин докладывал наркому внутренних дел Л.П. Берии, что «… существующая норма питания заключенных со всеми дополнительными пайками по калорийности на 30 % ниже довоенной».
Учитывая дефицит продовольствия в стране, только что победившей гитлеровскую Германию, в 1946 году ситуация вряд ли улучшилась. Но даже скудные пайки сидельцев часто вызывали настоящую зависть со стороны голодающего населения.
Елена Рачева и Анна Артемьева – соавторы книги «58-я. Неизъятое» (Москва, 2016 г.), которая содержит воспоминания людей о ГУЛАГе. Среди них – незамысловатый рассказ надзирателя Ираиды Борисевич, которая с 1947 года работала во Владимирской тюрьме особого назначения МГБ СССР.
«Кормили их лучше, чем нас! И щи давали, и картошку, и каши, и хлеб, и песок [сахарный песок – прим. автора]. И мясо бывало, в обед. Ну, куском не давали, а бульон был», – вспоминала И.Я. Борисевич.
Ситуация с продовольствием в стране была такой, что получаемые арестантами щи с картошкой да каша, кусочек хлеба да стакан чаю с сахаром казались надзирательнице роскошью. Впрочем, многие узники ГУЛАГа жаловались на скудный рацион и низкое качество тюремной баланды.
Поскольку в СССР нормы питания для всех сидельцев были одинаковыми, можно предположить, что и высокопоставленных «власовцев» кормили так же.
Суд без адвоката и прокурора
Как известно, суд над руководством РОА продолжался всего два дня – 30 и 31 июля 1946 года. Председательствовал на заседании генерал-полковник юстиции Василий Ульрих. Но его роль в процессе не была хоть сколько-нибудь значительной, ведь участь А.А. Власова и его бывших соратников была решена задолго до суда, проходившего в закрытом режиме, даже без участия сторон защиты и обвинения.
Действительно, из протокола заседания следует, что ни прокурора, ни адвоката во время слушания дела не было. По этой причине не состоялось и прений. А.А. Власов и его бывшие соратники просто ответили на несколько вопросов В.В. Ульриха, а также прокомментировали пропагандистские листовки, призывавшие красноармейцев сдаваться нацистам. Эти материалы действительно выпускались РОА, отрицать очевидный факт никто из подсудимых не стал.
Во время слушаний собравшимся были продемонстрированы два трофейных фильма. Первый содержал речь А.А. Власова, произнесенную 14 ноября 1944 года в Праге на заседании активистов КОНР, а второй – выступление главы РОА на митинге в берлинском «Доме Европы», состоявшемся через четыре дня – 18 ноября.
Некоторые исследователи считают закрытый характер процесса над А.А. Власовым доказательством того, что генерал вовсе не являлся предателем, а работал среди врагов по секретному приказу руководства СССР и лично И.В. Сталина. Например, эту конспирологическую версию в своей книге «Генерал Власов – агент Стратегической разведки Кремля?» (Москва, 2009 год издания) развивает ветеран Великой Отечественной войны Лев Гицевич.
Уничтожение значительной части материалов дела, отсутствие на процессе свидетелей, адвоката и прокурора – все это также подтверждает, по мнению исследователя, что А.А. Власов стал всего лишь жертвой закулисной борьбы за власть между Л.П. Берией и вышеупомянутым В.С. Абакумовым.
Так или иначе, а на суде все руководители РОА признали большую часть выдвинутых против них обвинений. Они были повешены на следующий день после вынесения приговора.
Источник:
© Русская Семерка
