Красная Армия вошла в историю как сокрушительная сила, разгромившая фашизм и дошедшая до Эльбы. Однако мало кто знает, что Советский Союз мог иметь не одну армию, а сразу несколько – по числу союзных республик.
«Коренизация» в Красной Армии
В первые годы после создания СССР большевики проводили политику «коренизации» — укрепления национальных кадров в республиках. На этой волне в 1923 году в Красной Армии был введен национально-территориальный принцип комплектования. Сначала в закавказских республиках, а затем и на Украине появились национальные дивизии. Следующим шагом, как предполагалось, станет формирование полноценных республиканских армий. Эти планы Москвы привлекли внимание за рубежом. Издание Revue Militaire Francaise 1 февраля 1924 года писало так:
«В период 1918-1923 гг. тяжесть военного бремени была возложена в большей своей части на население Великороссии, так как большевизм лишь постепенно распространял свое влияние на окраинные территории царской империи. Новая правительственная организация (Союз Советских Социалистических Республик – СССР) делает возможным более равномерное распределение этого бремени. Вот почему большевистское правительство и решило создать национальные армии в различных республиках, окружающих великорусское ядро» (цитируется по книге Константина Скерского «Красная Армия в освещении современников белых и иностранцев»).
Анонимный французский обозреватель также предполагал, что национальные армии позволят большевикам «усилить политическое влияние на границах» и использовать «патриотические чувства различных национальностей». На «нерусский» патриотизм действительно предлагал опереться Лев Троцкий. Этот политик, по мнению историков, активнее других продвигал идею республиканских армий. По мнению Троцкого, только так советская власть могла продемонстрировать, что решает национальные вопросы последовательно.
В 1925 году национальные воинские части составляли 10% от общей численности Красной Армии. А в 1928 году уже 70% стрелковых частей являлись местными, а зачастую и моноэтническими формированиями. К примеру, в Украинском военном округе, где в середине 20-х годов служили практически только украинцы, украинский язык применялся для отдания приказов, а также при политической работе с бойцами. В то же время, далеко не весь командный состав «украинизированных» дивизий на практике умел изъясняться на «мове».
Курс на единство
Хотя Иосиф Сталин в бытность наркомом по делам национальностей поддерживал «коренизацию», он был против её активного перенесения на военную сферу. «Отец народов» опасался национал-сепаратистских настроений. Действительно, стоило бы какому-то командиру взять курс на отделение своей республики – и ему не пришлось бы комплектовать для этого армию, так как она была бы уже под рукой.
Политическое влияние Льва Троцкого во второй половине 1920-х годов сошло на нет. Поэтому в итоге дальше формирования отдельных дивизий национальное военное строительство в СССР не продвинулось. В 30-е годы начался противоположный процесс – унификация. Так, политика «украинизации» в Красной Армии была свёрнута сразу после коллективизации, сопровождавшейся голодом на Украине. Очевидно, Сталин опасался восстания украинских солдат. Вместо того, чтобы приспосабливаться к языкам национальных меньшинств, власти стали активнее обучать русскому языку граждан, подлежащих призыву.
Национальные части вновь стали создаваться в СССР во время Великой Отечественной войны в связи с необходимостью задействовать все резервы. Но сразу после Победы эти формирования были распущены. Реабилитировать идею «национальных армий», со слов историка Михаила Пазина, пытался шеф НКВД Лаврентий Берия, однако Сталин его в этом вопросе не поддержал. В последний раз идея «республиканских армий» возникла в эпоху горбачёвской перестройки. Отдельными политиками и публицистами такая мера подавалось как средство для сохранения Советского Союза. Однако, как известно, с 1992 года началась история уже национальных армий независимых государств.
Источник:
© Русская Семерка
