Почему Гитлер в 1942 году заменил всех русских переводчиков в своей армии

Переводчиков с хорошим знанием русского языка гитлеровцы стали набирать в марте 1941 года. Основными претендентами на должности переводчиков были русские эмигранты, которые приняли гражданство Германии. Так, начальник польского отдела Русского воинского союза (РОВС) капитан Борис Алексеевич Смысловский под именем фон Регенау пошел служить к нацистам переводчиком еще до начала войны и был прикомандирован к разведотделу штаба группы армий «Север».

Служить фюреру готовы

Активистом в этом вопросе стал белый генерал-майор Алексей Александрович фон Лампе, который с 1938 году возглавлял в Германии отделение РОВС. Уже 21 мая 1941 года он написал прошение главному командующему сухопутных сил Германии Вальтеру фон Браухичу, в котором уведомлял, что РОВС отныне находится целиком  в распоряжении вермахта.

Это предложение полностью совпадало с намерениями нацистов.

Вербовали переводчиков «втихую». Так 13 июня 1941 года в Данциге на собрание было приглашено 25 белых офицеров. Представитель вермахта обратился к ним с призывом добровольно вступать в армию переводчиками. Нацисты обещали хорошо платить и заботиться о семьях. Уже тогда эмигрантам было ясно, что Германия вот-вот начнет войну с СССР. В этот день пойти на службу к нацистам изъявили желание 19 человек, из которых было отобрано 17. Уже 15 июня добровольцы уехали на восток.

Попытки поступить на службу к нацистам в среде эмигрантов были массовыми, однако часто встречали сопротивление немцев, которые не хотели принимать на службу большое количество славян.

Тем не менее с весны 1941 года по 20 мая 1943 года переводчиками были приняты 1200 эмигрантов – они служили в сухопутных войсках, в разведке и в контрразведке.

В вермахте русские переводчики имели статус зондерфюреров – гражданских работников, которые исполняли обязанности временно, пока немцы не подготовят военных специалистов. Ранг зондерфюрера приравнивался к офицерскому. Переводчики носили форму вермахта, а отличить их от кадровых военных можно было по черно-бело-красным нитям на погонах. Сослуживцы обращались к ним как к офицерам, ведь они занимали офицерские должности и получали офицерские пайки. Некоторые белые офицеры были этим недовольны – им хотелось попасть в кадровый состав вермахта.

Наивность не знала границ

Почему белоэмигранты так охотно пошли служить фюреру? Как указывает в статье «Русские эмигранты-переводчики на Восточном фронте» историк Олег Игоревич Бэйда, первой причиной было то, что в начале войны нацисты еще не проявили себя во всей «красе» и не совершили еще всех тех преступлений, от которых к 1944 году содрогнется все человечество.

Второй причиной был идеализм, присутствовавший в головах русских эмигрантов. Они почему-то считали, что могут повлиять на происходящее на Восточном фронте.

Например, уже после нападения Германии на СССР на встрече эмигрантов с начальником отдела «Иностранные армии Востока» генштаба сухопутных войск полковником Эберхардом Кинцелем белогвардейцы просили передать командованию их требование, чтобы немецкие солдаты вели себя по отношению к русским уважительно, а комиссаров бы не трогали, ведь их можно было использовать для антипропаганды.

Кинцель с каменным лицом записал все предложения, но ничего делать не стал, ведь приказ о немедленном расстреле комиссаров, коммунистов и евреев был уже подписан.

Поэтому для многих происходящее на фронте было шоком.

Судьба переводчика

Среди добровольцев Данцинга оказался полковник царской армии Дмитрий Иванович Ходнев. Он был направлен переводчиком в отдел снабжения 36-й моторизованной дивизии вермахта. Увиденное на Восточном фронте шокировало полковника. Если на оккупированных территориях Литвы или Латвии немцы платили крестьянам за реквизированный скот, то на территории СССР они вели себя по-свински, грабя и без того нищих крестьян.

Ходнев пытался прекратить безобразие, писал о грабежах командованию, просил, умолял и даже публично высказывал свое неодобрение. Однажды он воскликнул: «Бедная Россия! С ней будет то же, что и при большевиках, если не хуже!»

Но на него не обращали внимания. Его начальник майор фон Шайбе был согласен с переводчиком, но выполнял приказы свыше. А помощник майора капитан Вольф ненавидел русских.

Ходнев предупреждал фашистов, что такое поведение ожесточит русский народ, и он обязательно ответит. Но немцы были уверены, что через два месяца они будут пить шнапс в Москве и гулять по Красной площади, и не обращали внимание на Ходнева. Кстати, капитан Вольф был убит партизанами в 1942 году.

Не выдержав увиденного, Ходнев подал прошение об увольнении. Полковника проводили домой, в Данцинг, где он получил положенное довольствие и превосходную характеристику. Известно, что в дальнейшем он постарался оказаться в западной части Германии под американским протекторатом и уехал в США.

Из 17 человек, уехавших вместе с ним, двое вернулись домой одновременно с Ходневым, 6 были ранены, 2 пропали без вести, 6 человек служили долгое время, а 2 из них получили Железные кресты – видимо, «отличились», допрашивая партизан.

Предатели и герои

Кроме Ходнева переводчиками у нацистов служили: поручик Сергей Александрович Алякритский, зондерфюрер Б.Н. Карцев, который лично рекрутировал в штаб 9-й армии 110 эмигрантов из Берлина, ротмистр Александр Петрович Заустинский, войсковой старшина Роговской, штабс-капитан Червяков, поручик Замотин, корнет Лосев, гардемарин Шебалин, подпоручик М.А. Губанов, студент-юрист из Варшавы Арсеньев и некоторые другие «господа». Служил переводчиком и член царской фамилии, праправнук Николая I герцог Сергей Николаевич Лейхтербергский. Он был руководителем отдела пропаганды и переводчиком театра ржевской комендатуры.

Не все разделяли позицию Ходнева. Например, ротмистр Заустинский к августу 1941 года под Витебском возглавил штурмовую группу «Белый крест», которая состояла из эмигрантов и предателей. Вскоре группа разрослась в батальон, который в качестве отдельной единицы участвовал в боях за Ржев. А Карцев служил переводчиком и начальником разведки в 3-й пластунской дивизии 15-го казачьего корпуса СС под командованием предателя-перебежчика генерала Ивана Никитича Кононова.

Всего же среди русских переводчиков вермахта две трети составляли бывшие белые офицеры, а треть – эмигрантская молодежь. В 1941 году в 9-й армии вермахта находилось 120 переводчиков. Из них к 1 октября было убито 28 человек, однако каждую неделю из Европы приходило пополнение в 15—20 человек.

Жители Белоруссии вспоминали, что большинство переводчиков были «страшной сволочью, которая... дорожит своим пайком и старается сорвать с населения все, что только возможно». Но часть эмигрантов прекрасно видела, какие «порядки» немцы принесли русским. Многие переходили на сторону партизан, а один из князей Мещерских, увидев зверства фашистов, вернулся во Францию и ушел в Сопротивление.

К апрелю 1942 года немцы уже успели подготовить замену русским. 27 июня 1942 года Гитлер подписал приказ, запрещавший использовать русских эмигрантов в качестве переводчиков. После этого приказа на службе у нацистов из эмигрантов остались только отъявленные негодяи. Остальных заменили немцами, прошедшими спецподготовку. Ходнев вспоминал, что его заменили новым зондерфюрером – это был молодой балтийский немец.