Почему Красная Армия попадала в «котлы» чаще вермахта

Подавляющее большинство операций Великой Отечественной войны, стратегических, фронтовых, и даже армейских — это попытка окружить противника. Далеко не все наступательные операции заканчивались успешно и поставленные задачи были выполнены. То есть, окружить хотели, но не смогли.

При этом, процент успешного создания «котла» у Вермахта был намного выше. Кстати, и само использование слова «котёл» пришло к нам от немцев. Это они ввели понятие «kesselschlacht», которое буквально можно перевести как «котельная битва», хотя и не всё стоит переводить буквально.

Не следует думать, что прорыв фронта на флангах вражеской группировки с последующим вводом в прорыв крупных подвижных соединений, которые стремительно окружают противника — это немецкий эксклюзив. Советское понятие «глубокая операция» подразумевала то же самое. Подробно «глубокую операцию»  ещё в 1926 году описал В. К. Триандафиллов в своей работе «Размах операций современных армий». В то время в Германии вообще никто не занимался подобными вопросами.

Сравнение всегда очень сложная и неблагодарная работа. Оценивать кто кого больше смог загнать в «котлы», Вермахт или Красная Армия можно лишь с оговорками. В конце войны вся Германия попала в один большой «котёл» между Восточным и Западным фронтами, и война закончилась окружением всех немецких войск на разных участках.

«Русские сражаются до последнего человека...»

Разницу в действиях Вермахта и РККА через месяц после начала Великой Отечественной войны кратко и емко описал генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич, главнокомандующий сухопутных войск Вермахта в тот период. Он сказал: «...Русские дерутся не так как французы, они нечувствительны к ударам на флангах.»

Понимать его следует так. Войска Красной Армии не реагируют на ситуацию, когда по их флангам наносят удары, ведущие к последующему окружению, и не отступают.

Примеров тому множество, начиная с 1941 года и кончая годом 1945-м. Причём, большинство случаев относится не к обороне, как кто-то может подумать, а к наступлению советских войск. Вопреки сложившемуся с советских времён мнению, Красная Армия практически не вела оборонительных действий даже в 1941 году. И упоминание о том, что войскам приказано перейти к обороне, отнюдь не подразумевало, что рыли траншеи, устанавливали мины и пр. Это лишь означало прекращение этого наступления и подготовку к следующему. Собственно, и приведенная фраза фон Браухича относится к Смоленскому сражению, когда советские войска пытались наступать.

Во всех случаях, когда советским войскам удавалось прорвать немецкую оборону и ввести в прорыв какие-то силы, немцы сразу же подтягивали резервы и старались нанести удар по флангам наступающей группировки, отрезая её от остальных. В ходе Ржевской битвы подобным образом в окружение попадали и 1-й мехкорпус Соломатина, и 6-й Сталинский стрелковый корпус, и вся 33-я армия вместе с 1-м гвардейским кавалерийским корпусом. Много подобных примеров есть в книге В. Бешанова «Год 1942 – «учебный».

В ходе Дмитриев-Севской наступательной операции 1943 года 2-й гвардейский кавалерийский корпус попал в окружение вместе с тремя лыжными бригадами.

А 2-я ударная армия даже дважды попадала в окружение. Первый раз весной 1942 года в ходе Любанской наступательной операции, второй раз в том же году в ходе Синявинской операции.

В марте 1945 года в ходе Курляндской наступательной операции известная 8-я панфиловская дивизия оказалась в окружении.

Стоит ли добавлять, что если войска и пробивались из «котла», то лишь небольшая часть и обычно в совершенно небоеспособном состоянии.

Немцы держали фланги

Для войск Вермахта, которые всегда вели активные наступательные действия, тем не менее была характерна следующая тактика. Как только советские войска контратаковали, немцы сразу уходили в глухую оборону, выдвигая противотанковую артиллерию и даже умудрялись отрывать по несколько линий окопов.

А в ходе наступления обязательно обеспечивали фланги максимально возможными силами. Если посмотреть операцию «Тайфун» и изучить карты конкретных участков, становится видно, что непосредственно в наступлении участвовало гораздо меньше дивизий, чем было выделено для операции. Более половины соединений находилось на флангах и держалось в резерве. Или менее масштабный пример: прорыв 14-го моторизованного корпуса к Сталинграду, когда за 11 часов немецкие дивизии преодолели свыше 60 км и вышли на берег Волги. Непосредственно к Сталинграду шла 16-я танковая дивизия, да и то не полностью, тогда как две моторизованные дивизии растягивались на флангах, чтобы прикрыть их до подхода пехотных соединений.

Когда линия фронта принимала форму выступа, который мог быть «срезан», войска Вермахта сосредотачивали максимально возможное количество войск в местах возможного прорыва и держали оборону очень крепко.

Примерами могут послужить Ржевский и Демянский выступы, которые Красная Армия так и не смогла срезать, и немцы ушли сами, когда удерживать позиции уже было бессмысленно. Так же и под Сталинградом войска Рокоссовского два месяца безуспешно пытались прорвать немецкую оборону (о чём написано в книге А. Панина «Сталинград. Забытое сражение»), но прорвали лишь, перенеся наступление на участок, который обороняли румынские войска.

А с другой стороны, когда немецкое командование решило в 1941 году, что удерживать Ельнинский выступ слишком сложно и он не имеет большой ценности, они вывели войска не дав себя окружить. Да ещё и при этом советская 109-я танковая дивизия, сама попала в окружение.

Аналогичная ситуация сложилась и в ходе Ленинградско-Новгородской операции, когда командование группы армий «Север», понимая, что оборону не удержать, вывело все войска из возникающего «котла».

Если уж немцы попадали в «котёл», то сразу же начинали операцию по выводу своих войск, нанося удары как с внешнего фронта, так и изнутри. Подобно тому, как случилось в Корсунь-Шевченковской операции, когда большая часть войск вырвалась из окружения. Единственной операцией (не считая последних боёв 1945 года), где немецким войскам не удалось вырваться из «котла», так и осталась Сталинградская битва.

В отличие же от немецкого командования, в Красной Армии, в большинстве случаев, давали приказ окруженным войскам прорываться самим.