Осенью 1941 года, когда немцы были уже на подступах к столице СССР, в радиопередачах, газетных статьях неоднократно цитировали слова Кутузова, по преданию произнесенные им во время военного совета в Филях: «С потерей Москвы не потеряна Россия».
Было ясно: Москву будут оборонять до последней возможности, но, в то же время, никто не мог быть полностью уверен в том, что немцы в Белокаменную не войдут. Эта неуверенность стала причиной печально знаменитой «московской паники» 15-16 октября 1941 года.
Пока рядовые москвичи растаскивали продуктовые склады и уничтожали книги Ленина и Сталина, правительство страны, руководство НКВД и столичный гарнизон готовились действовать.
15 октября 1941 года было принято совершенно секретное постановление Государственного комитета обороны №801 «Об эвакуации столицы СССР Москвы».
Куда и кого планировалось эвакуировать в первую очередь
Первые три пункта Постановления предписывали немедленную эвакуацию иностранных миссий, Президиума Верховного Совета и правительства и органов Наркомата Обороны.
Иностранные миссии отправили в Куйбышев, который по мысли руководства должен был стать «запасной столицей» на случай, если немцы войдут в Москву. Туда же, в Куйбышев, отправляли Президиум Верховного Совета и Правительство во главе с Молотовым и Наркомат Обороны. Основная группа Генштаба перемещалась в Арзамас.
Относительно же Верховного главнокомандующего в Постановлении сказано так: «т. Сталин эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке». Как известно, ни «завтра», ни «позднее» Сталин из Москвы не уехал, что, во многом, стало причиной прекращения паники.
Тем не менее в Куйбышеве все подготовили к приему первых лиц государства и даже был обустроен правительственный бункер. В город на Волге переехали Молотов, Ворошилов, Калинин и другие. В Москве со Сталиным остались Берия, Микоян и Косыгин.
Как должны были оборонять столицу в случае отступления
Подступы к Москве защищали войска Западного фронта, которыми командовал Жуков. Но если бы немцам удалось ворваться в столицу, ее все равно не сдали бы без боя. Войска московского гарнизона, которым командовал генерал-лейтенант Артемьев, были готовы сражаться за каждую улицу.
С этой целью были созданы три рубежа обороны: первый шел по западным окраинам вдоль линии железной дороги, второй – по Садовому кольцу, третий – в самом центре столицы.
Москвичи занимались возведением баррикад на улицах, обустройством огневых точек. Улицы Москвы покрылись мешками с землей, ощетинились противотанковыми ежами. В стратегически важных местах были установлены пулеметы и артиллерийские орудия.
В самом центре столицы находились пункты, которые должны были оборонять бойцы отдельной мотострелковой бригады особого назначения – ОМСБОН.
В воспоминаниях Жукова есть такой эпизод. После эвакуации правительства все ждали, что в Куйбышев отправится и Сталин, но торопить вождя, разумеется, никто не решался. Наконец, ему был задан аккуратный вопрос: «Следует ли отправить в Куйбышев полк охраны?». Иосиф Виссарионович ответил: «Не надо. Если придется, я сам поведу этот полк в атаку!».
Что должны были взорвать, а что вывезти из Москвы
Но баррикадами и противотанковыми ежами сюрпризы для немцев, разумеется, не исчерпывались.
Практика «выжженой земли» активно применялась с самого начала войны. В городах, которые вынуждена была оставить врагу РККА, были взорваны предприятия, железнодорожные узлы, электростанции и т.д. Москва не должна была стать исключением. Все, что невозможно было вывезти, должно было быть взорвано, чтобы не досталось оккупантам. Последний пункт Постановления №801 гласил: «В случае появления войск противника у ворот Москвы поручить НКВД — т. Берия и т. Щербакову произвести взрыв предприятий, складов и учреждений, которые нельзя будет эвакуировать, а также все электрооборудование метро»
Как раз с минированием метрополитена и связано прекращение работы московской подземки, спровоцировавшее знаменитую панику 16 октября. Были приготовлены к уничтожению Центральный телеграф, Почтамт, военные вузы, Колонный зал Дома союзов, Дом Правительства, Гознак, тюрьмы, мосты, фабрики и заводы. Было заминировано в общей сложности 1119 предприятий, прежде всего – оборонных. Кроме того, на воздух взлетели бы Большой театр, храмы и самые красивые особняки, которые могли бы приглянуться немецкому генералитету.
Историк и журналист Искандер Кузеев выдвинул предположение, что в случае взятия немцами столицы, сотрудники НКВД должны были взорвать Химкинскую плотину, в результате чего большая часть города ушла бы под воду.
То, что можно было вывезти, вывозили. Эшелонами на восток страны, за Урал, ушло большинство крупных предприятий, имевших, прежде всего, оборонное значение. В числе других можно назвать завод №217, производивший оптические приборы, КБ «Молния», НПЦ газотурбостроения «Салют», и тд. Помимо заводов вывозились и культурные ценности. На восток были отправлены сокровища музеев Кремля, Третьяковской галереи, Пушкинского музея, библиотеки имени Ленина, Дарвиновского музея и т.д.
Как должно было работать советское подполье
И, наконец, органы НКВД готовили обширное подполье, члены которого должны были осуществлять подрывную деятельность в условиях оккупации.
В воспоминаниях разведчика Судоплатова можно прочесть, что были созданы тайные склады взрывчатки и минные станции, замаскированные под парикмахерские, цветочные магазины, обувные мастерские. Оставшиеся в Москве агенты НКВД должны были собирать здесь взрывные устройства для осуществления диверсий.
Всего в НКВД отобрали более 200 человек, которые должны были работать в оккупированной столице на нелегальном положении. Осенью 1941 года шла лихорадочная работа по созданию документов для подпольщиков. Предусматривалось все – от подделки домовых книг до написания писем от родственников, которые должны были подтверждать легенды подпольщиков. Главная легенда была одна на всех – в Москве оставались люди, якобы, недовольные советской властью и потому готовые сотрудничать с немцами.
Отсюда и весьма характерный состав этих групп, среди которых были «Старики» — бывшие эсеры, опробовавшие методы индивидуального террора еще до 1917 года, «Лихие» — банда бывших уголовников, перевоспитанных в одной из трудовых коммун, «Семейка» — православный батюшка и его верная супруга. Была группа цирковых акробатов, имевшая заданием во время номера с жонглированием забросать немцев бомбами, была лейтенант НКВД, которая под видом баптистки должна была втереться в доверие к немцам и координировать действия взрывников, был бывший царский офицер, женатый на наследнице Прохоровской мануфактуры, и, якобы, надеявшийся при содействии немцев получить наследство супруги.
Все они имели оружие, тайные склады продовольствия и взрывчатки, обустроенные явки и ампулы с ядом на случай ареста. К счастью, как известно, ничего этого не понадобилось.
Источник:
© Русская Семерка
