«Революция там невозможна»: почему Маркс ненавидел Россию

Россия стала первой в истории страной, официально вступившей на путь построения коммунистического общества. Тем забавнее факт, что один из выдающихся теоретиков коммунизма – Карл Маркс – считал революцию в самом большом государстве планеты невозможной и отзывался о нём весьма нелицеприятно.

«Оплот мировой реакции»

В Советском Союзе марксизм заменил религию, однако превозносили его в далеко не первозданном виде. Большевикам пришлось изрядно потрудиться, чтобы превратить теорию в «истинно верную научную систему философских, экономических и социально-политических взглядов». К этому приложили усилия почти все главные революционеры – Лев Троцкий, Иосиф Сталин и, конечно же, Владимир Ленин. Коммунистическая идеология, ставшая господствующей в СССР в 1920-х годах, даже получила название «марксизм-ленинизм»

Оригинальные же, носившие весьма русофобский характер, высказывания Маркса о России долгое время тщательно цензурировались или вовсе не попадали в печать.

Например, в работе «Разоблачения дипломатической истории XVIII века», которая так и не была завершена, теоретик писал: «Московия была воспитана и выросла в ужасной и гнусной школе монгольского рабства. Она усилилась только благодаря тому, что стала виртуозом в искусстве рабства».

Российская империя по Марксу – «единственная причина существования милитаризма» и «последний резерв и становой хребет объединенного деспотизма» в Европе, «угроза свободному человечеству». В работе «О социальном вопросе в России» он уверял, что «нет такой страны, в которой при всей первобытной дикости буржуазного общества был бы так развит капиталистический паразитизм».

Россия представлялась Марксу зловещей державой, которая «заключает договоры, чтобы создавать предлоги для завоевательных войн, и ведёт войны, чтобы отравлять атмосферу договорами». По его мнению, верить ей нельзя, и уж тем более, чувствовать себя в безопасности, пока она существует. Так что, считал он, нет иного выхода, кроме войны с Россией, которая должна закончиться либо её полным уничтожением, либо порабощением.

Но самое главное — Маркс видел в Российской империи «оплот мировой реакции».

Более того, в «Дипломатической истории» он писал, что Россия не просто не была готова к революции, она подавляла революции в других странах через вмешательство в дела других правительств, и даже извлекала из этого выгоду. И поскольку Карл Маркс верил, что социалистическая революция является закономерным итогом развития Старого Света, ровно также он верил, что Россия нарушает естественный ход развития европейских стран и всего мира.

Трансформация взглядов

Как раз с этими положениями русские идеологи коммунизма не могли согласиться ни при каких условиях. Марксизм-ленинизм существенно отошёл от классической теории в том, что касается предпосылок социалистической революции. По Марксу она была возможна только если произойдет одновременно в наиболее развитых капиталистических странах. Ленин же выдвинул идею, что победа социализма возможна в отдельно взятой стране, причём в отсталой и преимущественно крестьянской.

Впрочем, и теория Карла Маркса не была монолитной – она постепенно трансформировалась, как и неприязнь к России. Уже в предисловии ко второму русскому изданию «Манифеста коммунистической, датированному 21 января 1882 года, он и Фридрих Энгельс пишут, что первое издание 1860-х «могло казаться на Западе не более как литературным курьёзом», однако «в настоящее время такой взгляд был бы уже невозможен».

Философы задаются вопросом – возможен ли в стране «с быстро развивающейся капиталистической горячкой и только теперь образующейся буржуазной земельной собственностью», но существенной долей земли в общинном владении крестьян, непосредственный переход к коммунистической форме общественных отношений?

И тут же отвечают, уже совсем не враждебно: «Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так, что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития».