Салман Радуев: как террорист вёл себя в российской тюрьме

В Пермской области, на городском кладбище города Соликамска, среди тысячи таких же безымянных могил затерялся деревянный столбик с табличкой, на которой, вместо имени и фамилии, указан только тюремный номер заключенного колонии особого режима «Белый лебедь» для пожизненно осужденных. Похоронен в ней один из самых известных чеченских террористов периода первой – начала второй чеченских войн Салман Радуев. Причиной его внезапной смерти спустя всего пять месяцев после прибытия в место заключения стал труднопроизносимый медицинский диагноз – «геморрагический васкулит неясного генеза».

Террорист номер два

Зять одного из родственников лидера чеченских сепаратистов Джохара Дудаева, полевой командир вооруженных сил непризнанной Чеченской Республики Ичкерия Салман Радуев в 1990-е годы стал организатором нескольких громких терактов на территории России, самым крупным из которых считается атака на Кизляр 9 января 1996 года с последующими боями в районе поселка Первомайского.

Во главе отряда из 350 чеченских боевиков Салман Радуев атаковал дагестанский аэродром, уничтожив два российских вертолёта Ми-8 и один топливозаправщик, после чего в ходе боев с федеральными войсками захватил около трех тысяч заложников в местной больнице. В результате, хоть и с большими потерями, Радуеву удалось уйти обратно в Чечню, где он получил от руководства Ичкерии звание бригадного генерала, став одним из самых одиозных чеченских террористов после Шамиля Басаева.

Несколько организованных на Салмана Радуева покушений не увенчались успехом, и вокруг него долгое время ходили всевозможные фальшивые слухи – в том числе и о его мнимой смерти. На родине террориста, в Урус-Мартановском районе даже есть его пустая могила, созданная им же самим в целях мистификации. Схватить особо опасного преступника удалось только в 12 марта 2000 года в чеченском поселке Новогрозненский, после чего полтора года спустя Верховный суд Дагестана признал его виновным по всем пунктам обвинения и приговорил к пожизненному заключению.

Нежданный конец

По словам замначальника Пермского главного управления исполнения наказаний Владимира Ермолаева в интервью «Известиям», сразу же по прибытии в колонию «Белый лебедь» Салман Радуев угодил в штрафной изолятор – вылил в унитаз утреннюю кашу и отказался убирать камеру, рассчитывая, видимо, на некое особое отношение к «бывшему чеченскому генералу».

Однако суровость содержания в ШИЗО и отсутствие даже намека на какие-либо привилегии не только со стороны начальства колонии, но и со стороны заключенных, заставили зэка-«пожизненника» быстро смириться с новыми бытовыми условиями: подъем в 5 утра, отбой в 9 вечера, строгий режим и аскетичное питание, а в качестве досуга – радио строго по графику, газеты, книги из тюремной библиотеки и полуторачасовая послеобеденная прогулка в закрытом тюремном дворе в наручниках под охраной с собаками. Однако уже вскоре у «террориста номер два» начались серьезные проблемы со здоровьем.

Поступив в колонию уже в ослабленном состоянии, с последствиями старых ранений, хроническими заболеваниями и надорванной нервной системой после тяжелого судебного процесса, Салман Радуев окончательно загубил свое здоровье соблюдением мусульманского поста – Рамадана. Согласно религиозным предписаниям, Радуев отказывался от завтрака и обеда, ограничиваясь скудным тюремным ужином, в результате чего заключенный стал жаловаться на резкое ухудшение общего состояния. 6 декабря у Радуева случилось кровоизлияние в единственном глазу (второй унесла пуля еще в войну), затем начались сильные боли в желудке. Врачи обнаружили язву луковицы двенадцатиперстной кишки и предварительно диагностировали «геморрагический васкулит неясного характера» – проще говоря, несворачиваемость крови, вызванную неустановленными причинами.

Несмотря на предпринятое лечение, состояние больного стремительно ухудшалось, и в результате обширных внутренних кровотечений Салман Радуев скончался 14 декабря 2002 года в терапевтическом отделении городской больницы Соликамска. Загадочная кончина известного террориста вызвала вопросы на международной арене. Британская правозащитная организация Amnesty International настаивала на независимом расследовании обстоятельств его смерти, однако прокуратура не стала возбуждать уголовное дело и посмертное медицинское заключение осталось неизменным.