Женщины начали нести службу в Красной армии с первых дней Великой Отечественной войны. Добровольно вступали в ее ряды, прежде всего, в качестве медработников. По данным историка А. Шнеера, после массовой мобилизации женщин только комсомолки пополнили армию на 550 тыс. человек. И еще около 350 тыс. пришли не от комсомола. Военно-медицинская и санитарная служба приняли сотни тысяч женщин в годы войны. Они составляли до 41% от общего числа врачей и 43% фельдшеров, 40% санинструкторов и санитарок, 100% медсестер.
В художественных фильмах и сериалах о войне нередко изображаются фронтовички. Вот только изображение это обычно не всегда соответствует исторической реальности. К примеру, слишком чистые и аккуратные санитарки в фильмах, да к тому же еще и в юбках! А юбки появились у медработниц только в конце войны. В кино они всегда крутят романы и спасают своих возлюбленных на поле боя. На самом деле советским санитаркам приходилось спасать не только красноармейцев, но и раненых солдат противника. Прежде всего потому, что, во-первых, не полагалось убивать пленных, а во-вторых, раненый враг мог иногда еще и рассказать на допросах что-нибудь полезное. Делом санитарок было спасти человека, а уж потом другие решали, полезен пленный в качестве «языка» или нет. Не всегда при этом пленные принимали помощь с благодарностью. Фронтовичка Евгения Борисовна Золотницкая вспоминала военный эпизод на карельском фронте: «Притащили здоровенного [раненого] унтера [т. е. финского унтер-офицера], привели его в землянку. Там как раз Лиза Евстигнеева сидела. Финн очухался, и на нее с ножом кинулся – там же не видно было, парень это или девушка. Лиза была первой, кого он увидел. Ему дали по руке, и схватили. Очевидно, у него был с собой нож». Так что помощь раненым врагам была для санитарок далеко небезопасной. Но помогали все равно. Кто-то делал это из понимания врачебного долга, а кто-то подчинялся приказу лечить немцев, как, к примеру, Вера Хорева, потерявшая на войне двух братьев. Лечила врагов, но не разговаривала с ними, слишком сильна была ненависть: «Перевязывать, прооперировать – могла, а говорить с ними – нет».
Иногда помощь врагу оказывали просто по случайности. Та же Золотницкая писала, как ее сослуживица пленила финна. Красноармейцы наступали, и в советском тылу оказался раненный и перебинтованный финн. Советская санитарка Настя Решентнева просто приняла его за своего, «подобрала, посадила на телегу», увезла в тыл лечиться. Другой санинструктор, Тамара Умнягина, вспоминала, как, вытаскивая раненых из боя, обнаружила, что тащит немца: «Я была в ужасе: там наши гибнут, а я немца спасаю. Я была в панике... Там, в дыму, неразобралась... Вижу: человек умирает, человек кричит... А-а-а... [...] А тут я разглядела: чужой медальон, чужие часы, все чужое. Эта форма проклятая». Но все равно Умнягина спасла и немца – понимала, что иначе умрет.
Нередко красноармейцы проявляли великодушие к немцам и вполне намеренно. Фронтовичка Кира Луферова вспоминала: «...возьмут немца в плен, и начинают из одного котелка кашу есть. А он им начинает показывать карточки, рассказывает о жене, детях, киндер. Никакого жестокого обращения с немецкими пленными я не видела, хотя мы и проходили концлагеря». Еще одна советская служительница красного креста, Клавдия Георгиевна Горынина (Федотова), участвовала в самых жестоких битвах – Сталинградской, на Курской дуге, под Смоленском. Вот как раз там, под Смоленском, 19-летняя санитарка вынесла с одной сопки двух раненых по очереди – одного советского солдата, одного немца, оба были тяжело ранены. Сама Клавдия просто не могла оставить немца помирать, зная, что может помочь, и объясняла: «Раненый враг перестает быть врагом, он становится просто пациентом». Это не значит, что к немцам санитарки относились по-доброму. Просто умели, как правило, быть милосердными. И самое главное было сделать первый шаг к милосердию, преодолеть ненависть, разделение «свой-чужой». Тогда советские солдаты и немцы быстро понимали и чувствовали, что на обеих сторонах есть люди: если нет оружия в руках, то нет и поводов для вражды. Санитарки перевязывали даже эсэсовцев. Десятки тысяч немцев были обязаны спасением своих жизней советским женщинам, друзей, братьев и мужей которых они пришли убивать и порабощать. В госпиталях и на поле боя, в начале войны и в ее конце в Германии, — везде советские медработницы и медработники находили в себе силы для сострадания и гуманизма, пусть даже иногда и по приказу, а не из жалости. Советские люди оказались великодушны и милосердны. Потому и победили красноармейцы тех, кто в дурмане иллюзий о «высшей расе сверхчеловеков» терял человечность вообще.
Источник:
© Русская Семерка
