«Алкоголики, хулиганы, тунеядцы»: про кого снял «Операция „Ы“ Леонид Гайдай

Комедийный фильм режиссера Леонида Гайдая вышел в прокат в 1965 г. и сразу же полюбился миллионам зрителей. Кинокартина «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика» отразила многие реалии эпохи социализма, в том числе и пресловутый административный арест на 15 суток. Причем, наряду с алкоголиками, хулиганами и тунеядцами этому наказанию подвергались и вполне приличные по сегодняшним меркам люди. Просто они не вписывались в рамки советских устоев по разным причинам.

Отрицательные персонажи

Граждане СССР должны были жить и работать в соответствии с коммунистической идеологией. А тех, кто выбивался из общего строя, постоянно высмеивали в фельетонах, карикатурах, художественных и документальных фильмах. И хотя «Операция „Ы“», в первую очередь, поражает зрителей своим искрометным юмором, этот фильм также содержит целую череду мужских образов, воспринимавшихся негативно и подвергавшихся критике.
Например, в одном из эпизодов картины в шеренгу перед сотрудником милиции выстроились люди, которых он называет алкоголиками, хулиганами и тунеядцами. Зрители успевают заметить среди них мужчин разного возраста, роста и комплекции. Внешний вид каждого из них, детали гардероба, поза и выражение лица выдают в этих людях узнаваемые типажи. Становится ясно, что перед нами интеллигенты и простые работяги-пьяницы, фарцовщики-спекулянты и стиляги, картежники и попрошайки. Рядом с опустившимися на социальное дно маргиналами стоят представители молодежи, увлеченные различными направлениями западной культуры. А банальные дебоширы с помятыми лицами оказались в одной шеренге с людьми, подозрительно напоминающими иностранных шпионов и их идейных приспешников – какими они изображались официальной пропагандой.
Вообще, образ каждого отрицательного персонажа был хорошо знаком советским людям. Он был растиражирован множеством произведений массовой культуры и буквально впечатался в общественное сознание. Причем, еще задолго до выхода фильма «Операция "Ы"».
Статья исследовательницы Анастасии Поповой «Журнал "Крокодил" как исторический источник по реконструкции визуального негативного образа советского мужчины в первое послевоенное десятилетие (1945-1955 гг.)» была опубликована в «Омском научном вестнике» (№ 2 за 2012 г.). Автор отметила, что для изображения различных отрицательных персонажей советскими пропагандистами были разработаны определенные каноны. Так, непременными атрибутами пьяницы были красный нос, небритое лицо и неряшливая одежда. А невысокий толстяк с «масляным личиком» обязательно оказывался взяточником.
Вообще, советская агитация высмеивала буржуазных интеллигентов и писателей, политически неактивных граждан, «отсталых» руководителей, пособников Запада, нарушителей трудовой дисциплины, лентяев и бюрократов. Немало доставалось представителям творческих профессий. Художников и музыкантов клеймили позором за увлечение «чуждыми» советским людям направлениями искусства, такими как авангардизм или рок-н-ролл. Достаточно вспомнить крылатую фразу: «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст».

Тунеядцы как враги общества

Указ Президиума Верховного Совета РСФСР «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими паразитический образ жизни» вышел 4 мая 1961 г. Вскоре в Уголовном кодексе РСФСР появилась статья 209, предполагающая наказание за тунеядство. Данное понятие советская Фемида трактовала очень широко. Об этом сотрудница швейцарского университета Санкт-Галлена Татьяна Ластовка написала в статье «Тунеядство в СССР (1961-1991): юридическая теория и социальная практика», которая вышла в журнале «Антропологический форум» (№ 14 за 2011 г.).
Исследовательница отметила, что «… в роли обвиняемых по статье 209 проходили лица, которым приписывались правонарушения, объединявшие алкоголизм, проституцию, нетрудовые доходы, скрытую безработицу, частное предпринимательство, политическое инакомыслие и т.д.».
Попрошаек, проституток, гадалок, стиляг, диссидентов и фарцовщиков объединял только один общий признак – все они не соответствовали рекомендованному партией и правительством образу советского человека. То есть, под видом борьбы с тунеядством государство решало целый комплекс назревших к тому времени социально-экономических и политических проблем.
Статья «За тунеядство» часто применялась против тех, кого власть считала неблагонадежными элементами.

Интеллигенты

В категорию классово чуждых советские идеологи включали практически всех граждан, не относившихся к «людям труда». Такое мнение высказала известный польский филолог Маргарита Надель-Червиньска в статье «Язык Совдепии и мотивация семантического переноса в маргинальных средах: имена собственные в польском и русском уголовных жаргонах», которая опубликована в журнале «Политическая лингвистика» (№ 4 за 2009 г.).
Особо негативный ряд, по мнению автора статьи, составляли образованные люди. Очкарик в шляпе, интеллигент вшивый, враг с логарифмической линейкой, убийца в белом халате – так уничижительно называли ученых, инженеров и врачей. Им обычно противопоставляли своих ребят, простых тружеников, которые университетов не кончали.
Кандидат философских наук Алла Веремчук считает, что еще с 1917 г. образованные и свободно мыслящие люди воспринимались большевиками враждебно. Об этом исследовательница написала в статье «Интеллигенция и советская власть», которая вышла в журнале «Вестник Московского государственного университета культуры и искусства» (№ 5 за 2014 г.).
«Не признающая большевистских взглядов интеллигенция не вписывалась в идеологическую структуру новой власти, разрушала ее просто самим фактом существования», – отметила А.С. Веремчук.
Интеллигента обычно изображали худощавым очкариком среднего роста, обязательно в шляпе. Этот типаж можно увидеть и в кинокартине «Операция „Ы“», и на страницах журнала «Крокодил». Если же мужчина-очкарик вместо шляпы носит берет, а его образ дополняет длинный шарф или шейный платок, то перед нами – мелкобуржуазный писатель или художник.

Стиляги и прочие модники

Среди людей, выстроенных шеренгой перед сотрудником милиции в «Операция „Ы“», есть и другой известный типаж – стиляга, которого можно узнать по одежде, в частности, по коротким черным брючкам-дудочкам. Хотя эта молодежная субкультура пошла на спад еще в начале 60-х годов, где-нибудь в провинции еще долго встречались юноши и девушки, в гардеробе которых были яркие и стильные вещи.
Историк искусства Юлия Карпова посвятила данной теме статью «Молодежная мода в официальной советской сатире на примере журнала "Крокодил"», которая вышла в журнале «Труды Санкт-Петербургского государственного института культуры» (том 189, 2010 г.). Исследовательница обратила внимание, что стиляга часто изображался как развязный юноша в щеголеватом пиджаке с широкими плечами, ярком галстуке, укороченных брюках-дудочках и с непременной прической а-ля Элвис. При этом карикатуристы часто сравнивали одежду стиляг с оперением попугаев, а их любимый рок-н-ролл – с обезьяньим криком и кривляньями.
Под предлогом борьбы с тунеядством органы власти стремились взять под контроль молодое поколение страны. Неформальные субкультуры, отрицавшие общественные устои, в 60-х годах прошлого века приобрели массовый характер, распространяясь с «загнивающего Запада». Советские идеологи не желали, чтобы отечественные юноши и девушки ориентировались на «чуждую» музыку и культуру.
В конце 60-х годов на смену стилягам пришли новые молодежные течения: битники, хиппи и рокеры. Все они испытывали жесткую критику со стороны власти, подвергались административному и даже уголовному преследованию.

Шпионы и прихвостни Запада

В вышеназванной статье исследовательницы Анастасии Поповой упомянут еще один хорошо узнаваемый советскими зрителями образ – это шпион, предатель, прихвостень Запада. Сей отрицательный персонаж обычно изображался в произведениях массовой культуры как долговязый и худой мужчина с узкими плечами и неприятным, хитрым выражением лица.
При этом в советском обществе шпион умело маскировался. Перед начальством он вел себя как истинный подхалим. Следуя своей подлой и пронырливой натуре, предатель доносил на честных людей и выбивался на административные должности, чтобы причинить больше вреда социалистическому строю.
Такой типаж имеется и в «Операция „Ы“».

Бродяги и попрошайки

Среди лиц, отбывающих пресловутые 15 суток в кинофильме, есть и опустившиеся маргиналы. Это спившиеся бродяги и попрошайки, которых можно узнать по неряшливому внешнему виду, изношенной одежде и обуви. У них обычно опухшие, сморщившиеся и заросшие щетиной лица. Такие граждане часто вызывают жалость у окружающих, некоторые из них умело симулируют различные болезни.
Подобный контингент есть в любом обществе. В советское время эти люди часто попадали в вытрезвители или лечебно-трудовые профилактории (ЛТП), где их должны были избавить от алкогольной зависимости и перевоспитать.

Спекулянты и взяточники

К числу врагов трудового народа советские идеологи относили самые разные категории граждан. Наряду с чиновниками, совершившими коррупционные преступления, осуждению подвергались и люди с деловой жилкой, которых сейчас уважительно именуют бизнесменами. А в советское время их обычно называли барыгами, фарцовщиками и спекулянтами.
Поскольку частное предпринимательство в СССР было запрещено, то полученная таким образом прибыль считалась «нетрудовыми доходами». Жизнь на эти средства автоматически приравнивалась к тунеядству. Поэтому среди лиц, отбывающих административный арест на 15 суток попадались еще фарцовщики и спекулянты.
Их обычно изображали как толстых мужчин с «пивными» животами, ухоженными и нежными ручками. Этих людей также отличала качественная одежда и обувь.

Блатные

Еще одна категория арестантов, замеченных в фильме «Операция „Ы“», это собственно представители преступного мира. Профессиональные картежники, мелкие мошенники, аферисты, вымогатели, угонщики автомобилей – все, кто получал нелегальные доходы, тоже могли быть квалифицированы советской Фемидой как тунеядцы.
Их легко узнать по надменному виду, некой небрежности в одежде и непременным татуировкам – символу тюремной субкультуры.

Не так прост Гайдай

Некоторые исследователи полагают, что Л.И. Гайдай неспроста собрал в знаменитой сцене своего фильма типажи, хорошо знакомые советским зрителям по карикатурам и фельетонам. Известный режиссер вполне мог таким образом высмеивать устоявшиеся штампы советской агитации и пропаганды.
А кандидат педагогических наук Святослав Демьяненко считает, что еще в 60-е годы через комедийные кинокартины в массовое сознание жителей СССР сознательно внедрялись ключевые элементы будущих социальных перемен. Об этом говорится в статье «Феноменология юмора в творчестве Л.И. Гайдая в контексте инкорпорации ультралимитированной проблематики в социально-культурное пространство СССР 60-х гг. ХХ в.», которая вышла в «Вестнике Челябинской государственной академии культуры и искусств» (№ 3 за 2013 г.).
С.Р. Демьяненко написал, что через фильмы Л.И. Гайдая населению исподволь внушались такие идеи, которые впоследствии привели к перестройке, к идеологическому краху советской системы. И делалось это по указанию неких представителей партийной элиты.