Как в советской армии относились к прибалтам?

Историческое недоверие сопровождало солдат прибалтийской национальности на всем протяжении их службы в рядах советской армии. На высшем армейском уровне недоверие проявлялось в том, что в ракетные и пограничные войска их за редким исключением не брали. А «внизу», в казарме дело доходило до мужеложства, как это случилось в 1987 с литовцем Артурасом Сакалаускасом.

Разбросать по всей армии

С 1940 года после присоединения трех прибалтийских республик к территории Советского Союза, по приказу наркома обороны СССР эстонцы стали призываться в 22-ой стрелковый территориальный корпус, латвийцы – 24-й, литовцы – в 29-й. Но потом от национальных корпусов отказались, и прибалтийцы поступали служить во все подразделения советской армии.

Красную звезду проткнул штыком

Изначально бойцы-прибалты не почитали присягу и активно вели антисоветские разговоры о том, что русские забирают у них имущество. Со своей стороны командование расценивало прибалтийцев в качестве ненадежного политического элемента, способного на предательство. Антисоветские проявления ненависти к Красной армии выражались не только в разговорах. Один из призванных бойцов даже проткнул штыком своей винтовки красную звезду. Это стало предметом особого расследования сотрудниками НКВД, которые пришли к однозначному выводу: боец сделал это из-за лютой ненависти к Советам. Нередко бойцы пели свои национальные песни взамен рекомендованных для изучения общеармейских песен. Все эти настроения приводили к арестам в Прибалтийском округе, а также заложили историческую основу для отношения к прибалтийским солдатам вплоть до 1991 года.

Одиночный план мести

В послевоенные годы отношение к прибалтийцам в лучшую сторону не изменилось. Многие случаи «дедовщины» были связаны с унижением эстонцев или литовцев. Зная об этом, многие юноши-призывники стремились поступить в университеты, чтобы не отбывать срочную службу. Большая часть призывников, с середины 50-х годов проходила службу на территории РСФСР, вдалеке от своих родных мест. Обычная практика того времени – формирование частей из разных национальностей приводила к возникновению языкового барьера, который порождал в свою очередь дополнительный дискомфорт и создавал почву для межличностных оскорблений. Нередко происходило объединение солдат на национальной почве – они держали оборону в случае нападения на одного из них. Но такие случаи были редкостью. В основном, прибалты подвергались унижениям и оскорблениям поодиночке и должны были самостоятельно защищать свою честь или же смириться, затаив в своей душе план мщения.

Дело рядового Сакалаускаса

В 1987 году на всю страну прогремело дело рядового Артураса Сакалаускаса, проходившего службу во внутренних войсках. Отношение к нему было изначально самым плохим. Апофеозом стал расстрел Артурасом своих восьмерых сослуживцев, которые во время следования поезда в Ленинград предприняли попытку его изнасилования. Во время следования поезда, по свидетельствам конвоируемых заключенных, над бедным солдатом издевалась вся рота. Кто-то надевал ему тарелку с горячим супом на голову, повар специально пересаливал его пищу, а иногда и вовсе не давал еду, сержант опускал голову в унитаз, не давал ему спать, избивал при любой возможности. А 23 февраля произошло страшное: Джамалов и Манхуров попытались совершить акт мужеложства, но одного из них случилось преждевременное семяизвержение – Артурас потерял сознание. Чтобы привести его в чувство ему спичками прижигали руки. Потом мучители ушли, а он взял в руки оружие и расстреливал одного за другим своих мучителей. Артураса поймали, но признали психически невменяемым. Впоследствии он смог вернуться на родину, израненный морально и физически.

Нытики и хамелеоны

Такое громкое дело стало апофеозом отношений к лицам прибалтийской национальности и вызвало бурю сочувствия и возмущения после публикаций в прессе не только на родине солдата, но и по всей стране. Однако, официальные власти предпочли занять обвинительную позицию. Генеральный прокурор Ленинградского военного округа на вопрос корреспондента о судьбе рядового Сакалаускаса ответил: «Труднее всего в армии нытикам, хамелеонам, бездельникам, маменькиным сынкам!». Пожалуй, не найти лучшей характеристики сложным отношениям в советской армии к прибалтийским призывникам. Именно тогда в обществе заговорили о национальностях и несовместимом образе службы в советской армии.

В ракетчики и пограничники – не брать

С конца 60-х годов прошлого века и до конца 80-х годов по данным архива Оборонных ресурсов Эстонской СССР, ежегодному призыву подвергались около восьми тысяч юношей. В весенний призыв 1991 года было набрано менее тысячи человек, а после августовского путча прибалтийские республики получили независимость и стали осуществлять призыв в свои национальные войска, где отношения между сослуживцами тоже не отличаются чистотой нравов. Достаточно снова перелистать воспоминания эстонских солдат, которые признавали, что в годы службы в советской армии латыши ругали и унижали своих же. Недоверие к лицам прибалтийской национальности выражалось также в том, что в войска стратегического назначения их предпочитали не брать. По данным архива Оборонных ресурсов ЭССР за 23 года, с 1968 по 1991 годы в ракетные войска попали служить около полутора тысяч человек. Службу в пограничных войсках прошли только три процента эстонцев, что говорило о большом недоверии советского военного руководства.