Еще в новгородском Уставе Всеволода XII века были законодательно определены лица, признаваемые изгоями русского общества. Сегодня любопытно выяснять, какие фамилии они в дальнейшем получили.
Неграмотный попов сын
Согласно древнерусскому документу, на Руси изгоями считались дети священников, которые не были обучены грамоте. Если согласиться с выводами монографии А. Полякова «К вопросу об изгоях Древней Руси», изгойство было характерно не для определенных групп, а для конкретных личностей. Думается, что случаи безграмотности поповских детей были единичны. Но до середины XVIII века священнослужители в России не имели фамилий. Их называли по имени, иногда добавляя прозвище – батюшка Василий Рябой, отец Василий Покровский. Их дети, в том числе и неграмотные, то есть изгои, получали обычно одну из двух фамилий – либо Дьяконов, либо Попов.
Со второй половины XVIII века фамилии русского духовенства стали разнообразнее, потому как большинство придумывалось после окончания семинарии. Основной массив представляли переиначенные на русский манер латинские (реже греческие) наименования. Часто в качестве основы использовалось русское определение нрава батюшки. Так неунывающий поп становился Гиляровским (от латинского «hilaris» что значит «веселый), добродушный и открытый – Синцеровым (от лат. «sincerus» – «искренний»), сдержанный – Верекундовым (от лат. «verecundus» – «скромный»), а умный и начитанный – Капацинским (от лат. «capax» – «способный»). Их неграмотные потомки вполне могли унаследовать красивую фамилию отца.
Из холопства выкупившийся
Изгоями общества становились крепостные, «выкупившиеся из холопства». До 60-х годов XIX века крепостные использовали для идентификации подобие современной фамилии, образованной от фамилии барина. После реформы 1861 года многих бывших крепостных под фамилией барина и записали. Так что Трубецкие и Нарышкины совсем не факт, что являются потомками дворян. Они вполне могли получить фамилию от предка-крестьянина.
Носители таких фамилий, как Князев, Царев, Графов, Генералов, Владыкин могут рассчитывать, что их предок точно был крепостным. И почти со сто процентной уверенностью можно говорить о крестьянском происхождении неблагозвучно-неприличной фамилии, которую в насмешку придумывали холопам писари.
Задолжавший купец
На обочине русского общества также оказывался купец, который не способен расплатиться по долгам. Исследовательница С. Шейдаева в статье «Русские купеческие фамилии XVII-XVIII вв.» пишет, что купцы не имели официально закрепленных за ними фамилий до конца XIX века. Так как среди русских купцов было много выходцев из крестьянской среды, большинство купеческих фамилий восходят к крестьянским прозвищам, но переиначенным для благозвучия и нового статуса.
Поэтому крестьянин Лохматый превращался в купца Лохматова, а фамилия известного московского купца Абрикосова, прославившегося шоколадными конфетами, переделана из нереспектабельной крестьянской фамилии Оброков («ходивший по оброку», то есть отпускавшийся барином из деревни ходить на заработки в город). Порой, купцы не сильно меняли исходную фамилию. Например, менее известный елабужский купец Бусыгин унаследовал фамилию от прозвища своего предка, которого в деревне звали «Бусыгой» (то есть пьяницей).
Осиротевший князь
Социолог Н. Сайнаков в монографии «Изгойство и маргинальность в социальном пространстве Древней Руси» пишет о четвертой категории, упомянутой в Уставе Всеволода, – князьях-изгоях. В княжеской среде изгойство считалось синонимом сиротства, пишет автор. Князь-изгои изгонялись или уходили добровольно из города, которым правили, и остаток жизни скитались, добиваясь причитающихся, по их мнению, наследственных прав.
Исследователь приводит пример с Иваном Ростиславовичем Галицким, прозванным Берладником. Он был посажен княжить в Звенигороде, но сбежал и до конца дней добивался княжения в более богатом Галиче. Думается, что прозвище князя-изгоя могли унаследовать его потомки с фамилией Берладниковы.
Зазорные дети
Еще одной категорией, выведенной за рамки социума, были незаконные дети. Законодательно их изгойство не прописывалось, однако регламентировалось обществом. Историк П. Полянский в статье «Определение правового статуса незаконнорожденных детей в России в XVIII–XIX вв.» пишет, что Свод Законов российской империи давал четкую формулировку, что прижитые вне брака дети не имели права ни на наследство родителей, ни даже на фамилию отца.
Исключения из этого правила были. Преимущественно – среди дворян. Родовитые отцы не только передавали незаконным детям свою фамилию (пусть и слегка измененную), но и помогали устроить карьеру иди замужество. Так, незаконнорожденный сын князя С. Несвицкого получил фамилию Свицкий и дослужился до титулярного советника. Фельдмаршал Н. Репнин помог сыну Репнинскому с военной карьерой, которая завершилась чином полковника Белозерского полка. А внебрачный сын А. Челищева по фамилии Лищев был приближен к Павлу I и дослужился до штабс-капитана Виленского мушкетерского полка.
В крестьянской среде незаконнорожденные получали свою, отличную от отцовской фамилию. Чаще из записывали под обидным прозвищем «беспуток», «выблюнок», «капустин», «выстирок» и с десяток других подобных. Иногда – по имени или фамилии матери с добавлением префикса «полу-». Так появились Полуанины, Полунадеждины, Полукроевы, Полустроевы и еще сотни фамилий, начинающихся с «полу-». Этот маркер определенно указывает на незаконнорожденность предка и может служить признаком его изгойства.
Источник:
© Русская Семерка
