За что сербы расстреляли советских журналистов в 1991 году

Убийство журналистов Гостелерадио СССР в Югославии одна из самых замалчиваемых трагедий, произошедших с нашими гражданами за рубежом. Вместо того, чтобы бросить все усилия на расследование преступления и поиски тел официальная Москва долгое время демонстрировала странное безразличие.

Большая политика

1 сентября 1991 года отрядом сербской милиции под командованием Ранко Бороевича недалеко от города Хрватска-Костайница были расстреляны советские граждане – корреспондент Виктор Ногин и оператор Геннадий Куринной. Они были единственными журналистами, которые в начале гражданской войны в Югославии делали репортажи с места событий. Сегодня на месте их гибели установлен памятный знак с надписями на русском и хорватском языках. Но они отличны друг от друга.

Первая гласит: «На этом месте 1 сентября 1991 года при исполнении своего профессионального долга трагически погибли русские журналисты Гостелерадио СССР Виктор Ногин и Геннадий Куринной. Вечная память»; вторая – «Здесь 1 сентября 1991 года, в первые месяцы Отечественной войны, члены сербских военизированных подразделений злодейски убили русских журналистов». Эта разница свидетельствует о том, что в деле замешана большая политика.

Рано утром в день своей гибели советские журналисты выехали из Белграда по направлению к Загребу. Их целью была одна из горячих точек сербско-хорватского вооруженного противостояния, где они собирались отснять очередной репортаж и переправить его в Москву. На капоте и дверях темно-синего Opel Omega с дипломатическими номерами 10-А-155 огромными буквами была выведена международная аббревиатура «TV», которую было видно издалека.

Несмотря на принятые меры безопасности до столицы Хорватии журналисты так и не добрались. Родные и коллеги привыкли к частным отлучкам Виктора и Геннадия в зоны вооруженных конфликтов и к длительному отсутствию с ними связи, а поэтому тревогу забили не сразу. К поискам приступили только через несколько дней. По следам пропавших журналистов отправились их коллеги, работавшие на Балканах.

Сначала нашли тех, кто последними видел журналистов. Ими оказались хорватские полицейские в сербском лагере для военнопленных в городке Маняча. Они подтвердили, что двое русских в первой половине дня провели съемку в Костайнице и двинулись в сторону Загреба, несмотря на предупреждение, что в тот район ехать крайне опасно.

Место гибели ребят удалось обнаружить лишь 11 сентября. Его указал свидетель трагедии местный житель Златко Стоякович, объяснив, что сначала машину с журналистами расстреляли из автоматического оружия, а затем сожгли. И действительно здесь остался след горения, совпадающий по размеру с легковым автомобилем, а также отдельные детали машины. И больше ничего. На время поиски застопорились.

Расследование нежелательно

Поздней осенью 1991 года советский президент Михаил Горбачев обратился к официальной югославской стороне за помощью в расследовании трагедии, однако вскоре СССР рухнул и новым властям было уже не до пропавших журналистов. Тем не менее военная прокуратура Югославии возбудила уголовное дело, начались поиски, был даже обнаружен какой-то сгоревший автомобиль с останками трех человек – инцидент списали на действия группы хорватских диверсантов. Позднее выяснилось, что в автомобиле специально оставили обгоревшие кости других людей (экспертиза показала, что среди них были даже женские).

Сербские власти явно торопились поставить точку в этом деле, демонстрируя полное нежелание разбираться в произошедшем 1 сентября. А коллегам пропавших журналистов недвусмысленно дали понять, что дальнейшее расследование может навредить российско-сербским отношениям. Свидетели, которые еще недавно заявляли, что русских журналистов расстреляли сербские военные теперь все отрицали, а те, кто соглашался разговаривать, по странному стечению обстоятельств куда-то пропадали.

Коллега Виктора Ногина и Геннадия Куринного журналист Владимир Мукусев отправил десятки писем в различные государственные инстанции, общественные организации и СМИ с просьбой помочь в организации поисков, однако в ответ было либо молчание, либо формальные отписки. Только в марте 1993 года предложение Мукусева создать специальную парламентскую комиссию по расследованию нашло отклик у председателя Верховного Совета РФ Руслана Хасбулатова.

Через Хасбулатова Мукусев узнал, что поиском пропавших журналистов заинтересовались несколько российских структур, в том числе МВД, СВР во главе Евгением Примаковым, аппарат вице-президента Александра Руцкого, а также посольство РФ в Белграде, которое даже назначило награду в 5 тысяч немецких марок за любую информацию о пропавших россиянах.

Ценный свидетель

Уже в августе 1993 года в Югославию отправилась специальная комиссия, куда входил Владимир Мукусев, а также представители Генпрокуратуры и Министерства государственной безопасности России. Следователям вскоре удалось выяснить, что гибель Ногина и Куринного стала следствием спецоперации особого подразделения сербского МВД, проводившейся по распоряжению его главы Милана Мартича, который позднее возглавил самопровозглашенную республику Сербская Краина.

Важнейшим источником информации для российской комиссии стал один из бывших сербских милиционеров, который принимал участие в спецоперации в числе прочих 13 силовиков. К этому времени все они погибли, он уцелел лишь потому, что отбывал срок в тюрьме за хулиганство. Свидетель от жены узнал, что за любую информацию о российских журналистах полагается щедрая награда. Он рассчитывал, что полученные за дачу показаний деньги позволят ему с супругой эмигрировать в Германию.

Милиционер сообщил, что сербские силовики заметили журналистов, когда они снимали репортаж на хорватской стороне, и командование поставило им задачу получить пленки любой ценой. Отряд занял позиции недалеко от выезда из Костайницы в ожидании машины с опознавательной надписью «TV». Как только автомобиль приблизился на расстояние выстрела по его колесам дали автоматную очередь. Виктор Ногин был ранен в ногу. Геннадий Куринной поспешил отдать в руки подошедших силовиков документы, добавив, что они русские журналисты. Однако после изучения документов командир неожиданно скомандовал: «Это хорватские шпионы. Огонь!». Свидетель добавил, что перед гибелью Ногин успел выкрикнуть: «Не стреляйте, мы же ваши братья!».

А дальше машину разграбили, отбуксировали примерно на 8 километров в район села Кукурузари, облили бензином и подожгли. Сгоревший автомобиль, по словам выжившего милиционера, с останками российских журналистов столкнули в речку, протекавшую возле села. Изъятые пленки были упакованы и отправлены командованию, а видеокамера продана одному из местных жителей.

От правосудия не уйти

Уехать в Германию бывшему милиционеру сербского спецотряда так и не удалось. Вскоре после общения с российской комиссией он был убит неизвестными. Поиски других свидетелей ни к чему не привели. Неожиданно Мукусеву сообщили, что с ним хочет пообщаться глава МВД Мартич – тот самый, который отдал распоряжение расстрелять российских журналистов. Разговор был короткий. Мартич в угрожающем тоне потребовал, чтобы российская группа как можно быстрее покинула страну, иначе их будут искать еще дольше чем пропавших журналистов.

21 сентября 1993 года президентом России Борисом Ельциным был издан указ № 1400 о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного совета, после чего расследование фактически лишилось всяческой политической поддержки. Мукусеву дали понять, что дальнейшие поиски нужно прекратить. «Забудь о расследовании, – сказали журналисту, – иначе это сильно навредит отношениям между Москвой и Белградом». «Иное дело, если бы убийство совершили хорваты», – добавил собеседник.

В августе 1995 года хорватским военным удалось захватить документы, относившиеся к допросам сербской прокуратурой капитана и прапорщика армии Сербской Краины, очевидцев расстрела Ногина и Куринного. Российская Генпрокуратура послала запрос в Министерство обороны Союзной Республики Югославия на передачу им материалов, касающихся этого дела. В ответ российской стороне сообщили, что «это расследование нежелательно» и «нечего ворошить прошлое».

Когда Сербская Краина стала территорией Хорватии Владимир Мукусев несколько раз ездил в Югославию, чтобы посетить место гибели коллег и возложить цветы. Мартич в итоге предстал перед Гаагским трибуналом, где в ходе судебного процесса признался в том числе в своем распоряжении убить русских журналистов. По обвинению в преследованиях и других преступлениях против несербского населения в Сербской Краине, Хорватии и Боснии Милан Мартич был приговорен к 35 годам лишения свободы.

20 марта 2017 года президент России Владимир Путин посмертно наградил Виктора Ногина и Геннадия Куринного Орденами мужества. А недавнее выяснилась, что двое участников расстрела российских журналистов все еще живы и находятся на территории Боснии и Герцеговины. Официальные органы Хорватии уже предъявили им обвинения в совершенном преступлении. Мукусев уверен, что бывшим милиционерам не удастся уйти от правосудия.