Как США оккупировали Японию

15 августа 1945 года японский император Хирохитопо обратился к нации и объявил о капитуляции Японии. Американский курс на демократизацию лишил ее армии, прежних порядков и даже бога. На смену императору Хирохито пришел культ генерала Дугласа Макартура.

Выход Японии из войны и принятие Потсдамской декларации – было единоличным решением монарха, императора Японии Хирохито. Даже несмотря на бомбардировки Хиросимы и Нагасаки 6, 9 августа и вступление в войну СССР, многие главнокомандующие ратовали за продолжение войны. Они знали, что хорошо обученные, все еще мощные вооруженные силы с идеологией – «голову за императора», пойдут до конца.

Тем не менее, выслушав доклад премьер-министра Судзухи, император в ультимативной форме объявил о безоговорочной капитуляции: «...я повелел принять Потсдамскую декларацию. Я повелеваю всем присоединиться ко мне... Примите условия немедленно. Чтобы народ мог знать о моем решении, я повелеваю срочно подготовить императорский рескрипт по этому вопросу».

Дальнейшие протесты оказались бесполезны. Когда одна группа офицеров-фанатиков «молодые тигры» попыталась выкрасть пленку с соответствующим обращением императора к народу и сорвать принятие декларации, они были приговорены к смертной казни путем харакири.

Японская официальная пропаганда подчеркивала и подчеркивает «особую роль императора» в выходе Японии из войны. Согласно ее утверждениям, капитуляция была объявлена лишь по настоянию императора, а военное поражение и необходимость капитуляции или вовсе не упоминались, или относились к второстепенным причинам.

2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури», вошедшего в Токийский залив, состоялось подписание капитуляции Японии. Церемонии был придан особый пафос. Делался акцент на том, что эта победа как бы подводит итог почти столетней политике США на Тихом Океане. Начало ей, соответственно, положил Канагавский мирный договор от 1854 года, когда коммодор Мэттью Пэрри «под жерлами орудий» открывал изолированный японский рынок. Чтобы лишний раз напомнить об этом японцам, американцы извлекли из музея, доставили на «Миссури» и поместили на видное место тот самый флаг, который впервые появился на берегах Японии сто лет назад.

Американская общественность по своему восприняла «курс на демократизацию Японии». В книге «Американская оккупация Японии» Майкл Шаллер пишет о том, что по мере приближения заката императорских побед разгуливалась фантазия американских «патриотов», мечтавших отомстить японцам за позор Перл-Харбора и Филиппин, за поражения на Тихом океане.

Сенатор Теодор Билбоу, например, требовал подвергнуть стерилизации всех японцев. Был даже разработан проект выведения «новой породы» жителей Страны восходящего солнца: «искоренения врожденного варварства японцев» путем «скрещивания их с тихими и послушными жителями островов Тихого океана».

Все эти настроения привели к волнам страха в оккупированной стране. Еще перед окончанием войны на японских фабриках власти стали раздавать таблетки с цианистым калием, который работницам следовало принять в случае, если они подвергнутся унижению со стороны оккупантов.

Страшные проекты «обиженных за Перл-Харбор» миновали мирное население Японии. Здесь нужно отдать должное Дугласу Макартуру, который быстро отмежевался от радикальных 13 процентов, требовавших безжалостных расплат. Этот жест выдавался как естественное проявление натуры Макартура, его внутреннего мира, порядочности.

По примеру «кодекса Наполеона», американский генерал в Японии создал «кодекс Макартура». Новый закон перекраивал традиционные японские порядки, религию на американский лад. Например, в консервативной стране избирательные права вдруг получили женщины: «Выборы (в Японии) произошли не без забавных случаев,— вспоминает сам Дуглас.— На следующий день после объявления результатов голосования мне позвонил весьма почтенный лидер японских законодателей, обескураженный чем-то, попросил аудиенции. «Я сожалею, но случилось нечто ужасное, - заявил он, - проститутку избрали в парламент». Я спросил его: «Сколько голосов она получила?» Японский законодатель вздохнул и сказал: «256 000». Я сказал торжественно, насколько это было возможно: «В таком случае я вынужден предположить, что здесь должно быть скрыто нечто большее, чем ее сомнительное занятие».

Однако просчет новой конституции, по мнению самого Макартура, заключался не в том, что маргинальные элементы получили доступ в правительство. Исследователи утверждают, Дуглас до конца жизни не мог простить себе допуск в основной закон страны «статьи №9». Он исключал для Японии войну и вооруженные силы как средства ее политики на международной арене. Впоследствии, это лишило США сильного союзника в борьбе против СССР и Китая. Япония надолго получила прозвище «политический карлик с большим кошельком».

Надо сказать, что Макартур пошел на этот шаг не столько ради мира, сколько в целях безопасности. В США еще свежи были воспоминания о преступлениях японского милитаризма, зверствах его генералов и солдат.

«Кодекс Макартура» был полностью направлен против личности императора, который ко времени оккупации все еще оставался «потомком богини солнца». Каждая из реформ наместника-американца, прямо или косвенно приземляла императора. Например, приказ вынести из школ портреты императора или запрет отвешивать поклоны в сторону его дворца.

Даже само поведение Дугласа при императоре было направлено на принижение «божественной личности». Так, во время первого приема императора, которого до конца XIX века увидеть могли лишь избранные, Макартур вышел к нему не в официальном мундире, а в каждодневной форменной рубашке с расстегнутым воротом. Историки сравнивают эту встречу с тем, как «разодетый в галуны швейцар при дорогой гостинице раболепно открывает дверь длинноволосому, в потертых джинсах туристу».

В конце концов, под давлением Макартура «главный идол» японцев перестал быть таковым. 1 января 1946 года Хирохито заявил японскому народу о том, что он вовсе не божественного происхождения, сам никогда не был божеством, что все это на самом деле миф, достойный сожаления. Правда, сам он очевидно остался при своем мнении. Перед смертью, уже после оккупации, император приказал подготовить ему "на тот свет" микроскоп, любимую шляпу, тапочки и галстуки любимых расцветок.

Свято место пусто не бывает. Несмотря на то, что «трудно быть богом», новый американский правитель Японии решил примерить эту роль на себя. Как отмечают многие биографы, Макартур приобрел манию величия. В своих воспоминаниях он писал: «Я профессиональный солдат, который получил абсолютное право контролировать жизнь 80-миллионного народа».

Стараниями пропаганды он начал превращаться в нового идола для страны, которая привыкла жить в сиянии монарха.
Он стал новым кумиром японской буржуазии. Стали распространяться слухи, что в жилах Макартура течет кровь японских императоров, что у него была любимая японка, от которой есть дочь. Постоянно переиздавали брошюрку в 62 страницы «Генерал Макартур». Он представлялся как абсолютная власть. Токийская газета «Жижи Шимпо» писала: из «Макартура делается бог». Народ даже усмотрел в нем целительные силы. Женщины писали ему письма, умоляя благословить их перед родами, чтобы ребенок стал великим; полицейские добивались разрешения носить американские солдатские ботинки, хронические больные, калеки призывали магические силы в облике Макартура в исцелители. Иностранные делегации первый визит наносили Макартуру.

Мания величия так и не наградила Дугласа главным призом – президентским креслом в Вашингтоне. А его радикализм, помноженный на излишнюю уверенность в себе, привел к поражениям во время войны на территории Северной Кореи. В 1951 президент Трумэн отправил Дугласа в отставку, а вскоре, в 1952 году, по итогам Сан-Францисского мирного договора завершилась оккупация Японии.