Георгий Федорович Александров был человеком выдающимся. Ученый, философ, в 1939 году, когда ему был 31 год он стал доктором наук и профессором, а затем дважды лауреатом сталинских премий. В 38 лет он уже академик АН СССР! Такой хороший философ, марксист, да еще из среды рабочих, Александров в условиях советской социально-политической системы был просто обречен на успех. Вскоре после получения докторской степени он занял пост начальника Управления агитации и пропаганды ЦК ВКП (б), затем возглавлял Институт философии РАН, а в 1954-м взобрался на позицию министра культуры СССР. И вот тут-то счастливый путь Георгия Александрова «из пролетариев в министры» оборвался. Карьеру испортил сексуальный скандал, разразившийся в 1955 году.
Помимо Александрова, фигурантами дела были заместитель заведующего отделом науки и культуры ЦК КПСС член-корреспондент АН СССР Владимир Кружков, член-корреспондент АН СССР Александр Еголин, а также другие лица. Можно их понять — прежде крючкотворцы, чиновники со скучной кабинетной работой, они попали в сферу культуры, переполненную жаждущими славы молоденькими красивыми актрисами, студентками и разного рода богемными барышнями. А тут у них еще и были огромные административные и материальные возможности для соблазнения дам. Перед таким сексуальным искушением непросто устоять. И они, как говорили потом, устроили себе или посещали (история полна неясностей и противоречий) гарем из артисток.
Дмитрий Шепилов, в то время главный редактор газеты «Правда», писал позже в своих мемуарах «Непримкнувший», что все дело началось с письма в ЦК от одной из «оскорбленных матерей». В процессе следствия выяснилось, что «некий окололитературный и околотеатральный деятель организовал у себя на роскошной квартире великосветский дом терпимости. Он подбирал молодых привлекательных киноактрис, балерин, студенток и даже школьниц-старшеклассниц. Здесь и находили себе усладу Александров, его заместители Еголин, Кружков и некоторые другие».
О гареме (или борделе, так и осталось непонятным) сразу же пошли самые разнообразные слухи. Кто-то рассказывал, что в борделе для богемы и политиков работали студентки младших курсов московских вузов и что это место прикрыли после самоубийства одной из несовершеннолетних девушек, вовлеченных в это гнездо разврата; кто-то — что актрисы «ансамбля ласки и пляски имени Александрова» составляли гарем, обслуживавший идеологов и философов на какой-то даче, а Александров там якобы купал в шампанском актрису Анну Ларионову (впоследствии Ларионова отрицала связи с Александровым, судя по всему, их и правда не было).
Темных пятен много, но ясно одно — все фигуранты «дела гладиаторов» лишись своих постов. Министр Александров «за аморальный образ жизни» был сослан в Минск и стал скромным сотрудником Института философии и права АН БССР. В этом статусе он и умер в 1961 году. Кружкова сослали в Свердловск редактором областной газеты, Еголина — в санаторий, в 1959-м он умер.
Кем же были все эти «сексуально распущенные» чиновники? Помимо того, что они были философами и людьми аморального поведения, они еще и были людьми, выдвинутыми на свои посты по протекции Г. М. Маленкова, в то время основного конкурента Н. С. Хрущева в борьбе за власть. Александров, как указывает исследователь В. Огрызко в статье «Александровский централ», уже к 1955 году был человеком Маленкова и, без сомнения, в развернувшейся борьбе поддерживал своего патрона.
Возможно, история с «гаремом» и слухи о нем были сфабрикованным предлогом, способом удалить из правительства людей, верных Маленкову (самого Маленкова вскоре после этого лишили поста главы правительства и некому было его защитить). Так как дело было не уголовным и закрытым, подробности его до сих пор неизвестны. С другой стороны, гарем и правда мог существовать, но все закрывали на это глаза до тех пор, пока в 1955 году этот компромат не понадобился Хрущеву, чтобы убрать людей Маленкова. Имеющееся у историков письмо разгневанной матери, о котором писал Шепилов, тоже могло быть сфабриковано и в нужный момент подброшено в ЦК. Письмо было анонимкой, направленной Хрущеву: там описывался «настоящий притон» у какого-то писателя, совратившего 18-летнюю дочь отправительницы письма. В притон якобы захаживали «министр культуры Александров с киноартисткой Ларионовой, академик Еголин с какой-то “Эллой" из театра Вахтангова, проф. Петров с "Аней" и много других»; «Разврат, пьянка, совращение девушек». Женщина требовала «прекратить это безобразие». И Никита Сергеевич прекратил. Лично орал на посетителей гарема на заседании бюро Московского горкома партии. По легенде, именно после этого Александрова и его друзей потом называли «гладиаторами» за их вакханалии и оргии (по типу древнеримских).
Александров признал свою вину, но вернуться на руководящие посты в Москве не получилось. Ставленников Маленкова никто уже не ждал в столице. Бывший министр культуры навсегда был заклеймен как разложившийся человек, очернивший доброе имя советского философа и академика. Помимо Александрова, были удалены со своих постов (правда, менее скандально) и другие министры — к примеру, министр внутренних дел Круглов. Круглова обвинили в провале работы органов МВД. Как ни странно, после его ухода проблемы МВД не решились. Не стало лучше и в сфере культуры. Зато Хрущев окончательно укрепился у власти. Как отмечает биограф Хрущева В. Шевелев в книге «Н.С. Хрущев», Маленкову, в отличие от Никиты Сергеевича, «не хватило нахрапистости, жестокости, безжалостности к своим политическим оппонентам». И сначала он «слил» своих министров, а затем не сумел отстоять и себя. Под ударами и обвинениями Хрущева и его соратников в феврале 1955 года на заседании Верховного Совета СССР Маленков огласил свое заявление об отставке с поста Председателя Совета министров. Началось великое и противоречивое хрущевское десятилетие истории Советского Союза. А об истории гарема министра культуры скоро перестали вспоминать.
Источник:
© Русская Семерка
