Жуков и Рокоссовский: кого немцы боялись, а кого уважали

В отечественной истории принято считать среди советских военачальников периода Великой Отечественной войны «номером один» Георгия Жукова. Константин Рокоссовский навсегда остался «номером вторым». Но так ли верно такое разделение?

Вызывающий уважение

В Вермахте способности Жукова как военачальника оценивали высоко. Это подтверждается следующим случаем. В апреле 1945 года в советском плену оказался офицер немецкого Генштаба Эккер. Он во время допроса и назвал причины неизбежной победы Красной Армии: реактивная установка «Катюша», самолёт Ил-2, танк Т-34 и... Георгий Жуков.

Роль выдающегося военачальника признавал генерал-фельдмаршал Герд фон Рундштедт. Он называл Жукова «особенно хорошим» среди всех остальных советских «коллег».

Успехи Жукова пытался объяснить генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн. По его мнению, Георгий Константинович ещё до начала Великой Отечественной войны успел перенять немецкую стратегию, что сделало его «высочайшим профессионалом» и «мастером наступательных операций». Всё это позволяет сделать вывод, что Жукова немцы уважали.

Вызывающий страх

А вот Константина Рокоссовского фашисты панически боялись. Отправной точкой для такого отношения стало пленение в 1943 году в Сталинграде армии Паулюса. Гитлер тогда объявил в стране четырёхдневный траур.

После Курской битвы Рокоссовский получил прозвище «генерал-кинжал». Имелось в виду, что полководец с лёгкостью «вспарывает» линию немецкой обороны. Дошло даже до того, что гитлеровцы предпочитали не связываться с Константином Константиновичем. Они оставляли захваченные города, если узнавали, что командовать наступлением будет Рокоссовский.

Военачальник также призывал «воевать культурно», полагаясь на стратегию и тактику, а не на «заваливании немцев трупами». Фашисты сравнивали его полководческое искусство с достижениями лучших генералов Третьего Рейха.
Но взять Берлин Рокоссовскому помешало происхождение. Иосиф Сталин просто не мог позволить, чтобы победоносную Красную Армию в сердце Рейха вёл поляк. По этой же причине Константин Константинович не принимал Парад Победы, а только командовал им.